Роман века [вариант перевода Фантом Пресс] - Страница 8

— Ничего не понимаю! Не было вас там, я внимательно смотрел. Да и вообще, можно сказать, никого не было, не считая какого-то рыжего пугала, я даже не понял, парень это или девушка, теперь ведь у них не разберешь… Сначала я подумал — это нанятый для слежки шпион, но потом засомневался, вряд ли такому кретинистому типу можно поручить столь ответственное дело.

— Это была я, — ничуть не обидевшись за кретина, вежливо сообщила я, испытывая искреннее удовольствие. — Знаю, что впечатление произвела не самое выгодное, но ведь для нас главное — не быть похожей на себя, верно? Раз конспирация, так уж настоящая.

Речь к пану Паляновскому вернулась на сразу. А когда вернулась, на меня обрушился целый водопад восторгов и признательности. Потом мы договорились встретиться на следующий день, чтобы провести производственное совещание, и на этом распрощались.

* * *

Тонкими дипломатическими путями, через знакомых, я навела справки. Стефан Паляновский, магистр экономических наук, действительно работает в Министерстве внешней торговли и пользуется репутацией знающего и ценного специалиста. И в загранкомандировку собирается, тоже правда. Проявив чудеса предусмотрительности и предосторожности, я довела свою проверку до конца, незаметно показав его издали одному знакомому внешторговцу, и тот удостоверил его личность.

Для получения юридической консультации тоже пришлось прибегнуть к тонким дипломатическим маневрам. Моя знакомая судьиха, женщина хорошо воспитанная и с ангельским характером, терпеливо отвечала на все мои, наверняка идиотские, вопросы, тактично избегая вникать в их причины. Ее четкие, бесхитростные ответы чуть было в самом зародыше не погубили всю хитроумную операцию. Ведь мы с паном Паляновским как рассудили: и паспорт, и свои водительские права Басенька оставит мне, и я буду ими пользоваться. А от своей юридически подкованной подруги я узнала, что за такое могу свободно схлопотать пять лет строгого режима. Мне это не понравилось, о чем я не замедлила проинформировать пана Паляновского.

Тот страшно расстроился, ведь я уже была готова отказаться. Первой его реакцией было удвоить гонорар, но и сто тысяч злотых показались мне недостаточной компенсацией за пять лет тюряги. Несчастный влюбленный, по своему обыкновению, впал в отчаяние и принялся рвать на себе волосы. Из безвыходного положения выход нашла я сама: просто не буду пользоваться никакими документами, свои оставлю у себя дома, Басенькины пусть лежат в ее доме, а я ничего предъявлять не стану. И не столь уж это нереально, если разобраться. Реальную опасность может представлять лишь излишняя настырность сотрудников дорожной инспекции, но езжу я, как правило, осторожно, останавливают меня очень редко, а штраф мне приходилось платить в основном за парковку машины в неположенном месте. Выходит, риск минимальный. В эти три недели буду ездить еще осторожнее, а парковаться… могу и вовсе не парковаться это время!

Уж не знаю почему, но столь гениальный выход не привел пана Паляновского в восторг. Он даже предпринял робкую попытку не согласиться с ним, но я уперлась всеми четырьмя лапами и заявила, что даже из уважения к роману века не согласна сесть за решетку.

Потом возникла новая проблема — найти место, где произойдет замена меня на Басеньку, или Басеньки на меня. Всплыли непредвиденные осложнения.

— Она выйдет из дому и уже не вернется, — вслух рассуждал взволнованный любовник, что звучало как-то зловеще. — Вместо нее вернетесь вы. И вам обеим нужно где-то спокойно переодеться, загримироваться. Нельзя же это сделать на улице! Преображение должно произойти незаметно, в этом гарантия его успеха, а как? Ведь за Басенькой постоянно следят.

— Так давайте преобразимся в ее доме, — внесла я конструктивное предложение. — Выберем момент, когда мужа не будет.

— А слежка?

— Пусть себе следят. Я могу проникнуть в дом под видом торговки яйцами. Переоденусь в деревенскую бабу, возьму корзину. Ведь вон сколько их ходит по домам! А потом я останусь, а Басенька выйдет как торговка со своими яйцами.

Пан Паляновский с сомнением качал головой.

— Баба с яйцами… Допустим, но ведь нужен еще и гример. Ему что, переодеться мужиком с углем? Представьте, сначала в дом входит торговка яйцами, потом торговец углем? Не знаю, не знаю… Наблюдателям может показаться подозрительным такое нашествие. Пожалуй, лучше будет… Минутку, а за вами нет слежки?

— За мной? Да вы что! Кому нужно следить за мной?

— Не знаю, не знаю… Может, это у меня уже стало навязчивой идеей, но все-таки очень прошу вас, проверьте, пожалуйста, не следят ли за вами тоже. Ну что я говорил! Вот и сейчас. Видите, вон за тем столиком у стены? Какой-то нахал уставился на вас. Только осторожненько обернитесь, нельзя показать, что мы заметили слежку.

Очередное производственное совещание мы проводили в маленьком уютном зале «Свитезянки». Я недовольно оглянулась, не соблюдая осторожности. Нахал у стенки вежливо раскланялся со мной. Пан Паляновский нервно вздрогнул. Я успокоила его.

— Да не волнуйтесь! Это всего-навсего мой первый муж. И судя по вежливости, меня не узнал. А уставился потому, что ломал голову — откуда он знает эту бабу? У него всегда была плохая память на лица.

Уж не знаю почему, но мое простое объяснение не очень-то успокоило пана Паляновского. Душевное равновесие он восстановил не сразу. А восстановив, вернулся к прерванной теме:

— Гримера тоже придется посвятить в нашу тайну. Есть у меня один приятель, так что с этим порядок. Если за вами слежки нет, всю операцию можно проделать в моей квартире. Вы придете раньше, Басенька немного позже, потом вы выйдете под видом Басеньки, за вами потянутся шпионы, а она останется у меня.